— Не вдруг, девушки! Мне с самого утра грустно. Как начали к заутрене звонить да увидела я из светлицы, как народ божий весело спешит в церковь, так, девушки, мне стало тяжело… и теперь еще
сердце надрывается… а тут еще день выпал такой светлый, такой солнечный, да еще все эти уборы, что вы на меня надели… скиньте с меня запястья, девушки, скиньте кокошник, заплетите мне косу по-вашему, по-девичьи!
Кто с Богом не водится,
По ночам ему не молится,
На раденьях не трудится,
Сердцем кто не надрывается,
Горючьими слезами не обливается —
Много, много с того спросится,
Тяжело будет ответ держать,
На том свете в темноте лежать!
А кто с Господом водится,
По ночам ему молится,
На раденьях не ленится,
Сердцем своим надрывается,
Живот кровью обливается,
Сердечный ключ поднимается,
Хотя
сердцем надрываетсяДа слезами омывается, —
За то на небе ему слава велия!
Неточные совпадения
Сердце мое, говорит,
надрывается, Петр Петрович; вас мне жаль, моего голубчика; век не забуду ласки вашей, Петр Петрович, а теперь пришла с вами проститься».
Каждый раз, когда я оглядываюсь назад и вспоминаю прошлое, передо мной встает фигура верхнеуссурийского гольда Дерсу Узала, ныне покойного.
Сердце мое
надрывается от тоски, как только я вспоминаю его и нашу совместную странническую жизнь.
В темной гостиной по вечерам рояль плакала и
надрывалась глубокою и болезненною грустью, и каждый ее звук отзывался болью в
сердце Анны Михайловны.
Сердце у него
надрывалось, и в голове, пустой и словно оглушенной, кружились все одни и те же мысли, темные, вздорные, злые.
У Наташки
надрывалось сердце, когда приходилось ранним утром будить Тараска.
— Душа у него так и тает,
сердце томительно
надрывается, всемогущая мировая скорбь охватывает все существо, а уста бессознательно шепчут:"Подлец я! великий, неисправимый подлец!"И что ж, пройдет какой-нибудь час или два — смотришь, он и опять при исполнении обязанностей!
Сердце мое
надрывалось от боли!
— Послушай, друг мой, Сашенька, — сказала она однажды, — вот уж с месяц, как ты живешь здесь, а я еще не видала, чтоб ты улыбнулся хоть раз: ходишь словно туча, смотришь в землю. Или тебе ничто не мило на родной стороне? Видно, на чужой милее; тоскуешь по ней, что ли?
Сердце мое
надрывается, глядя на тебя. Что с тобой сталось? Расскажи ты мне: чего тебе недостает? я ничего не пожалею. Обидел ли кто тебя: я доберусь и до того.
— Прости, государь, холопа твоего! — вскричал он в испуге. — Видя твою нелюбовь ко мне,
надрывался я
сердцем и, чтоб войти к тебе в милость, выпросил у мельника этого корня. Это тирлич, государь! Мельник дал мне его, чтоб полюбил ты опять холопа твоего, а замысла на тебя, видит бог, никакого не было!
Сердце Серебряного
надрывалось. Он хотел утешить Елену; но она рыдала все громче. Люди могли ее услышать, подсмотреть князя и донести боярину. Серебряный это понял и, чтобы спасти Елену, решился от нее оторваться.
Голос у него был маленький, но — неутомимый; он прошивал глухой, о́темный гомон трактира серебряной струной, грустные слова, стоны и выкрики побеждали всех людей, — даже пьяные становились удивленно серьезны, молча смотрели в столы перед собою, а у меня
надрывалось сердце, переполненное тем мощным чувством, которое всегда будит хорошая музыка, чудесно касаясь глубин души.
Опять в монастырь, а уж трудно стало — в деревне
надорвался, в городе избаловался,
сердце у меня болит ещё с той поры, как били меня.
Пелагея Егоровна. Кабы не родная, так я бы не плакала и не убивалася, не
надрывалось бы мое
сердце на ее на слезы.
И когда они так лежат и
надрываются, Хапун, как большой ворон, влетает в горницу; все слышат, как от его крыльев холод идет по
сердцам, а тот, которого он высмотрел ранее, чувствует, как в его спину впиваются чортовы когти.
— Да, то-то, — продолжал Сергеич, — было ли там у них что — не ведаю, а болтовни про нее тоже много шло. Вот и твое дело: за красным столом в обиду вошло, а може, не с наливки
сердце ее
надрывалось, а жаль было твоего холоства и свободушки — да!
Настасья Петровна(отирая глаза). Молчу, молчу, Гаврила Пантелеич, только что
сердце мое
надрывается.
— Отзовись, неведомый! — гудел и
надрывался дрожащий колокол. — Отзовись, могучий и жалостливый! Взгляни на прекрасную землю: печальна она, как вдовица, и плачут ее голодные, обиженные дети. Каждый день всходит над землей солнце и в радости совершает круг свой, но весь великий свет его не может рассеять великой тьмы, которой полно страдающее
сердце человека. Потеряна правда жизни, и во лжи задыхаются несчастные дети прекрасной земли. Отзовись, неведомый! Отзовись, могучий и жалостливый!
Афимья. Возьму да уйду, не стану глядеть на вас, чтобы
сердце не
надрывалось.
Когда-то я была сама больна ею еще в институте и помню весь ужас этой болезни. И теперь эту чашу страданий придется выпить ему — маленькому драгоценному для меня существу, на пути которого, по моему мнению, должны были цвести одни только розы. Что-то словно
надорвалось в глубине моего
сердца.
Бывало, пойдешь в Кремль к боярину, да еще не доходя до посада все
сердце изноется; в какую сторону ни взглянешь везде идет народ в смирном [Траурном.] платье на каждом шагу, видишь, несут одер или сани [Повозка для покойников.] с покойниками, а за ними
надрываются голосатые [Плакальщики.].
Со всех сторон осажденное вестью о разлуке,
сердце ее
надрывалось тоскою невыносимою.
— Да, ты-то… Коли не понимаешь и не знаешь никакой жалости к человеку… У меня
сердце, на барина глядючи,
надрывается… Увидала она, что от моего ухода он поправляеться стал, отстранять меня начала… Сама-де за ним похожу… Ты ступай себе. Побудет у него с час места… Приду я — мертвец мертвецом лежит…
Бывало, пойдешь в Кремль к боярину, да еще не доходя до посада, все
сердце изноет; в какую сторону ни взглянешь, везде идет народ в смирном [Траурном.] платье, на каждом шагу, видишь, несут одер или сани [Повозка для покойников.] с покойниками, а за ними
надрываются голосатые [Плакальщики.].
Караулов смотрел на нее, и
сердце его
надрывалось от сознания своей беспомощности — он опытным глазом врача читал смертный приговор на изможденном лице несчастной девочки.
Да что говорить: плачу и плачу, всех мне жаль и каждую минуту
надрывается сердце над новым несчастьем.